Лев Киндеркнехт: Смысл службы в десанте - преодолеть чувство страха

---

2 августа 1930 года на учениях под Воронежем был выброшен первый воздушный десант. С тех пор ежегодно эта дата отмечается как День создания Воздушно-десантных войск (ВДВ). В канун 80-летия Аэромобильных войск «Репортер» встретился с начальником аэромобильного факультета Одесского института Сухопутных войск Львом Киндеркнехтом - человеком, который подготовил более тысячи офицеров-десантников для независимой Украины.

:Лев Киндеркнехт руководил аэромобильным факультетом ОИСВ с 1994 по 2007 год. Сегодня он - полковник запаса, заместитель председателя Одесского областного союза ветеранов-десантников. Даже на гражданке дел у ветерана ВДВ невпроворот - договориться с ним об интервью удалось лишь на выходной день. «В субботу у нас сборы 411-й батарее, сейчас вплотную занимаемся подготовкой, график очень насыщенный. Приходите на Мемориал послезавтра - там и поговорим», - сказал он по телефону. Там мы и встретились в условленное время.

«Репортер»: В сентябре в стены бывшего Одесского института Сухопутных войск вернутся курсанты двух факультетов, ранее переведенные во Львов. По планам к следующему учебному году в Одессу будет обратно переведен и аэромобильный факультет. Но пока в СМИ говорят об отсутствии документов, регламентирующих это возвращение. Известно ли вам, на основании каких бумаг планируется возобновить подготовку офицеров-десантников в Одессе?

Лев Киндеркнехт: Да, мне показывали решение министра обороны Украины о переводе аэромобильного факультета в Одессу на следующий год. Этот вопрос давно отрабатывался. Я регулярно выступал на телевидении в защиту факультета, и мы вели планомерную работу по его возвращению.

«Р.»: Бытует мнение, что нет особой разницы, где именно готовить десантников - в Одессе или во Львове. Почему вы настаиваете, что факультет должен быть возвращен в наш город?

Л.К.: Ему не место там по многим причинам. Во-первых - географический фактор. Там 250 пасмурных и дождливых дней в году, а в Одессе - наоборот, - 250 солнечных, а если говорить точнее - 258. Кроме того, славянский народ все войны, которые были, воевал за веру. Основная вера в Украине - православная. И я считаю, что недопустимо, чтобы курсанты ходили в Греко-католическую церковь. Хотя я с уважением отношусь к любой вере, но все-таки защиту интересов большинства необходимо учитывать. На территории ОИСВ заканчивается возрождение Православного храма равноапостольных Кирилла и Мефодия. Знаменательно, что на совершение подвигов в защиту Отечества в нем благословляли и в 1913-м, и в 1941 году.

«Р.»: Как известно, при расформировании института в 2007 году был расформирован и его преподавательский состав. Как решится кадровая проблема при переводе аэромобильного факультета в Одессу?

Л.К.: Во-первых, у нас остались полкафедры преподавателей - офицеры, которые работают в лаборатории, и склад воздушно-десантного имущества. Все они были сохранены. Продолжалась подготовка офицеров воздушно-десантной службы. Это офицеры, которые выпускают личный состав, организовывающий десантирование техники - очень ответственная работа. Кроме того, мы в последние пять лет до крайнего выпуска готовили не просто офицеров-десантников. Мы готовили их инструкторами по воздушно-десантной подготовке, то есть они уже имели право на выпуск первого состава. Сейчас они служат по войскам. Ну, заберут их снова в Одессу, - я не вижу в этом проблемы.

«Р.»: Но для подготовки десантников необходим не только преподавательский состав, а и материально-техническая база, которая также была уничтожена при закрытии ОИСВ…

Л.К.: Часть материальной базы в Одессе, конечно, осталась. Очень большая неприятность произошла с воздушно-десантным комплексом, который необходим для отработки всех элементов прыжка на земле. По приказу какого-то большого начальника в прошлом году его срезали и вывезли во Львов. Там он сейчас лежит в виде металлолома. Это, можно сказать, диверсия.

«Р.»: Есть ли возможность вновь перевезти его в Одессу и восстановить?

Л.К.: Я не вижу резона в том, чтобы возить металл туда-обратно через всю страну. В любом случае сумма, необходимая для воссоздания этого воздушно-десантного комплекса, в масштабе нашего государства ничтожна.

«Р.»: За годы службы в Аэромобильных войсках вы совершили около 250 прыжков. Как это ни парадоксально, но говорят, что первый прыжок - далеко не самый страшный, хотя, по логике вещей, наибольшие эмоции захлестывают именно при первом опыте. Какой из ваших прыжков оказался самым запоминающимся?

Л.К.: Лично у меня почему-то самым тяжелым был девятый прыжок. (Кстати, после десятого прыжка у нас вручают нагрудный знак «Отличник-парашютист»). Но у каждого это получается по-своему. Многие говорят, что самый страшный прыжок - третий, когда уже осознаешь степень риска и того, что может с тобой произойти. Впрочем, не зря существует теория цифр: 1, 3, 9, 40… Вы знаете, что эти цифры у нас, у славян, обладают магическими свойствами. К примеру, даже если по нехорошим вещам брать - смерть, похороны… Наверное, все это как-то связано. Но смысл службы в десанте в том, чтобы преодолевать чувство страха. Некоторые, к примеру, говорят: «Вот мы не боимся» - и так далее. Боятся все! Но у некоторых борьба со страхом происходит в очень короткие промежутки времени и, естественно, такие люди собираются внутренне.

«Р.»: Есть ли у десантников особые приметы, связанные с прыжками и подготовкой к бою?

Л.К.: Особых суеверных знаков мы не придерживаемся. Хотя одно время была какая-то традиция - не бриться перед прыжком. Может, это от парашютистов, может, еще от кого-то пошло. Но славяне всегда ходили в бой выбритыми, одевали чистую рубаху. И когда мы воспитывали десантников, я всегда говорил, что в бой нужно идти после бани, в чистом белье и с четким осознанием того, что ты будешь делать, к чему ты стремишься. Поэтому нужно обязательно помыться, побриться, привести себя в порядок - образно говоря, осуществить психологическую подготовку для совершения прыжка. Когда ты готов, то, как говорится, осталось только взять парашют. Десантник должен прыгать в любую погоду, на любой местности, на лес, на воду, на ограниченную площадку, через облака, с малой высоты… Сложностей будет очень много!

«Р.»: 13 лет вы возглавляли факультет ВДВ. Какой выпуск у вас был самым удачным и какой - самым неудачным?

Л.К.: Я хочу сказать, что все парни очень хорошие, я их всех по-своему люблю. Они для меня - как дети. Мне действительно не безразлично, кем они станут. И я хочу сказать, что все они, - даже те, кто уже уволился, - никто не потерялся. Все они выработали какие-то качества.

«Р.»: Каких основных принципов вы придерживались при подготовке курсантов?

Л.К.: Великий педагог Аристотель говорил, что лучше недоучить, чем недовоспитать, поэтому мы старались довоспитывать. Воспитание было очень жестким. На первом курсе 15 раз не подтянешься - в отпуск не поедешь; на втором - 20, на третьем - 25. Хотя на самом деле на выпускном, четвертом курсе, норматив был 15 подтягиваний. Прежде всего упор делается на дружбу, физподготовку и товарищеское взаимодействие. Ведь десантники учатся воевать отдельным подразделением в тылу противника, а это самый сложный бой. Яркий пример тому - Вяземский десант. В сложных условиях состав бригады, будучи разбросан, вновь собрался в полном составе. 6 месяцев бойцы совершенно автономно воевали в тылу противника. Этот опыт Великой Отечественной войны очень показателен.

Беседовал Сергей Шенкевич