Игорь Мельник: древние моряки, в отличие от современных, испытывали страх!

Игорь Мельник. Реконструирует древние суда, совершая со своей командой морские и океанские путешествия по маршрутам древних мореходов. Интерес к морской тематике появился у него не случайно - дедушка Игоря был капитаном дальнего плавания, отец тоже ходил по морям...

«Репортёр»: - Игорь, Вы реконструируете древние суда в двадцать первом веке. Какие технологии Вы при этом применяете?

Игорь Мельник: - Если говорить о таких лодках, как «Одиссей», то в древние времена их выжигали из огромных стволов древесины. Мы ускорили процесс – выпиливали и выкалывали брусья из центра ствола. Это более поздняя технология, так строили казаки. Но и выжигание, и выкалывание – очень старые технологии.

«Р»: - Материал, из которого Вы строите, – дерево. Это тот же вид древесины, из которой делали древние суда?

И.М.: - «Ивлия» была построена из дуба, «Мелькарт» – из сосны. Вообще, финикийцы строили такие суда, как «Мелькарт», из прекрасного ливанского кедра, это как раз одна из хвойных пород деревьев. А если вернуться к «Одиссею» – он построен из дуба, хотя в древности такие челны делали из вербы. Есть высказывания авторов пятнадцатого-шестнадцатого столетий, которые описывают вербы на берегах Днепра, Днестра, Дуная, достигавшие в диаметре двух с половиной и даже трёх метров. Сейчас таких деревьев просто не существует, к сожалению. Когда мы строили «Одиссея», мы обращались в министерство экологии и получили разрешение на два дубовых ствола – и это самые крупные дубы, найденные в тернопольских лесах, их диаметр у основания составлял один метр и десять сантиметров.

«Р»: - Вы написали три книги о своих путешествиях. В одной из них – о путешествии на «Ивлии», – Вы пишете, как повстречали на своём пути четыре шторма. Расскажите, как это было…

И.М.: - Конечно, это было сложно. Древние суда переносили штормы достаточно тяжело, а в наше время и конструкции более точны, и строят из совершенно других материалов, гораздо прочнее, чем дерево… В Бискайском заливе «Ивлия» попала в такой серьёзный шторм, что обшивка её днища от ударов о волны просто отслоилась – настолько мощные были удары! Потом это создавало очень большие проблемы и, в общем, стало одной из причин, которая привела это судно к окончательному разрушению – не в море, а уже на суше.

«Р»: - У Вас было три крупных проекта. Какова дальнейшая судьба кораблей?

И.М.: - «Ивлии» и «Одессы», к сожалению, уже нет. «Мелькарт» находится в Португалии, на нём делали несколько экспедиций. Сейчас мы хотим привезти его домой, реставрировать и показывать здесь, дома – в Одессе.

«Р»: - Скажите, зачем Вы реконструируете суда и, рискуя жизнью, выходите на них в море?

И.М.: - Риск не такой уж и большой! Все эти суда получили разрешение на плавание, у них есть судовой билет, право на ношение флага Украины и всё необходимые документы. У них на борту находятся все спасательные средства, предусмотренные правилами. Поэтому риск приблизительно такой же, как если ты выходишь в море на яхте или катере. Мы не можем, не имеем права выходить в море по-другому – это не пиратство, а ответственность за жизнь своих друзей, поэтому всё соблюдаем, и средства спасения обеспечиваем, и средства связи.

«Р»: - Вы доктор исторических наук, багаж знаний у Вас весьма солидный. Но для постройки таких судов нужны какие-то чертежи, схемы? Ведь многие из них были построены ещё до нашей эры…

И.М.: - Безусловно, это очень древние суда. «Одиссей», например, повторял образы судов морских народов. Каждый раз тип судов выбирается по сохранившемуся изображению – на вазах, например. «Ивлия» повторяла суда, которые изображены на греческих и римских вазах. Суда такого типа, как средневековый корабль, названный нами «Одессой», нарисованы на картах, на других предметах. А если говорить об «Одиссее», то тут были взяты за основу настенные барельефы, которые сохранились в Египте со времен фараона Рамзеса II. Судя по изображениям и надписям, фараон похвалялся, что ему удалось рассеять эти племена, которые атаковали Египет, и победить их как в морской, так и в сухопутной битве. В честь этой победы были сделаны барельефы битв судов египетских и народов моря. Мы сделали наш «Одиссей», повторяя эти барельефы.

«Р»: - Я знаю, что у Вас есть макеты судов. Раньше такие макеты делали, чтоб проверить устойчивость корабля и прочие характеристики. Сейчас, когда технические особенности можно просчитать при помощи компьютера, для чего нужны макеты?

И.М.: - У нашего коллектива очень большая выставка – более шестидесяти макетов и моделей судов различных эпох. Раз в два года одесситы могли видеть её в археологическом музее. Может быть, в следующем году мы найдём место, чтоб показать её публике вновь, потому что с каждым годом количество моделей и различного материала к ним (это карты, фотографии, керамика и многое другое) растёт, и раз в несколько лет следует показывать несколько новых разделов этой выставки.

«Р»: - Где вы строите Ваши корабли? Ведь в Одессе нет судостроительной верфи…

И.М.: - «Ивлия» – это был прекрасный проект! – строилась под Сочи, в посёлке Лазаревское, на судоверфи ВМФ-1. «Мелькарт» мы строили в Очакове, в судо-плотницком цехе. А более мелкие суда делались в цехе декоративно-прикладного искусства одесского отделения Национального союза художников Украины.

«Р»: - Кто их строит?

И.М.: - Все мои друзья, с которыми мы участвовали в походах, скажем так, очень «рукастые» люди. За плечами у них много лет работы, и проблем никаких – все они умеют пользоваться инструментом, травм не бывает.

«Р»: - Выходит, Вы – как древние мореплаватели: сами строите суда и сами же на них и ходите?

И.М.: - В 2005 году на «Одиссее» мы попали в очень тяжёлый шторм в Сулине, в Румынии. Лодка была выброшена на берег с оборванными бортами. Шторм был восточного направления, такой силы, каких я даже в Бискайском заливе не видел, – он сорвал нас и выбросил на берег, и мы ничего с этим поделать не могли. Капитан порта Сулина и мэр города нам очень помогли. Приехал трактор, нам спустили лодку, уже с отломанными бортами, на воду, и мы перешли в небольшой затон. Там мы вшестером её за три дня починили и ушли в море опять. То есть, всё, что человек создал, он потом вполне может опять починить.

«Р»: - А много ли времени уходит на строительство?

И.М.: - На большие суда – много: год, восемь месяцев… А вот на «Одиссей» и такие, как он, – полтора–два месяца.

«Р»: - Кто Вас финансирует?

И.М.: - Финансирования, собственно, никогда и не было. Только когда создавалась «Ивлия», проект поддерживало «Бласко», Черноморское морское пароходство. А уже «Мелькарт» мы финансировали сами. Шестнадцать человек, которые вместе работали, вместе строили, вкладывали какие-то деньги. Правда, насчёт «Одиссея» нам в этом году повезло. Мне очень приятно рассказать, что мы стали одним из подразделений Южного оперативного казацкого округа, расположенного у нас в Одессе. Его эмблему мы понесём на парусе. Казаки оказали нам помощь в подготовке экспедиции, и мы стали частью казачества. Кстати, один из моих проектов связан с воссозданием казацкого дуба!

«Р»: - Обычно Вы в своих путешествиях повторяете маршруты древних мореплавателей. В этот раз, на «Одиссее», Вы поступите так же?

И.М.: - Да, это каботажное плавание вдоль украинских берегов Дуная, потом Румыния, Болгария – мы будем идти совсем недалеко от берега, как делали в древности на таких судах, потому что их конструкция не позволяет уйти далеко в море, особенно в штормовую погоду. По большому счёту, это и вправду два бревна…

«Р»: - Есть ли на «Одиссее» какие-нибудь дополнительные помещения или только палуба?

И.М.: - Нет, там есть лишь небольшое перекрытие, под которое мы складываем воду, продукты, спасательные жилеты.

«Р»: - Движущая сила – парус и вёсла?

И.М.: - У нас есть небольшой мотор. Мы его использовали, когда участвовали в съёмках фильма. За день нужно было сделать 10-15 дублей, а на веслах это просто невозможно. Когда работаешь с кинематографистами, они говорят: «Через минуту ты должен быть справа», – вот для этого и нужен маленький моторчик. Ходить на нём на большие расстояния нельзя – только выйти из порта, перейти куда-то… Но в основном (и 2005 год это показал) самое идеальное – это парус!

«Р»: - А в случае полного штиля – всё же вёсла?

И.М.: - Ну, если только полный штиль… Понимаете, коллектив ведь небольшой, и нет смен. На «Ивлии», например, было две смены гребцов по двадцать пять человек, каждый час гребцы менялись… А нас здесь пять. Особо не погребёшь! И вообще, древние ведь тоже не ходили много на вёслах – они ждали свою погоду, и только потом шли.

«Р»: - А почему Вы для реконструкции выбрали именно этот челн, а не какой-то другой?

И.М.: - Наверное, потому что сама история народов моря уникальна. Они спускались из глубин Балканского полуострова, не умея строить суда, ничего не умея… Они всему учились сами, по ходу. Троянский цикл, о котором мы все знаем, – ведь тоже один из фрагментов перемещения народов моря. Это очень большая, столетняя эпопея: одни из первых первопроходцев на примитивных судах путешествовали на огромные расстояния… Поэтому было очень интересно воссоздать именно такой челн!

«Р»: - В Украине на Ваше судно очень бурно реагируют окружающие: интересуются, что же это за корабль такой! А какова реакция жителей других стран? Может, случались какие-нибудь забавные истории?

И.М.: - Относятся очень хорошо! Тысячи людей интересуются… Мы ведь с разными судами участвовали в десятках европейских крупных фестивалей. Это было и 1200-летие Франкфурта, и в Бресте огромные фестивали, и в Амстердаме. Могу рассказать, что в городе Зандом, где Пётр Первый учился строить корабли, праздновалось трёхсотлетие российского флота. Мы принимали участие в праздновании с нашим очень красивым парусником «Одесса». В один прекрасный день пришли голландцы и спросили: «Ты капитан?». Я говорю: «Да». «Ты будешь играть роль Петра». Я отвечаю: «Ребята, как я могу играть эту роль? У меня метр шестьдесят восемь рост, а у Петра был два метра…». Но они привезли ботфорты, треуголку, камзол, всё это надели на меня. Нужно было подойти к домику Петра. К нему ведут плиты размером семьдесят на семьдесят сантиметров, и мне нужно было пройти так, чтоб я ступал с одной плиты на другую, а в это время снимали мои ноги. Вы представляете, как человеку моего роста повторить ширину шага Петра? Было пять или шесть дублей, я был абсолютно мокрый… И вечером, когда всё это показывали по телевизору, я увидел только свои ноги. Вот так я ногами сыграл Петра, пришедшего в свой домик в Зандоме…

«Р»: - Скажите, а что Вы чувствуете, путешествую на древних судах? Как это – быть древним мореплавателем?

И.М.: - Я думаю, они испытывали страх, в первую очередь. Даже не потому, что суда были ненадёжны – просто они шли в новые земли, о которых ничего не знали. Почему, например, греки вначале Чёрное море называли Понтом Аксинским – Морем Негостеприимным? Во-первых, из-за штормов, а во-вторых, здесь их никто не ждал. Вернее, ждали с нехорошими намерениями. И так происходило везде… Поэтому профессия моряка до начала двадцатого столетия была очень-очень опасной.

«Р»: - А сейчас Вы испытываете страх, когда ходите на этих судах?

И.М.: - Я испытываю страх, но не так за себя и за ребят – хотя и это присутствует, – как за саму конструкцию. Они настолько единичны, что мне очень жалко их потерять. Это самый большой страх! Когда нас выбросило на берег в Сулине, даже хотелось плакать в какую-то минуту, потому что мы не знали, что будет дальше, и удастся ли нам спасти эту лодку. Но, слава Богу, всё обошлось…

Беседу вела Татьяна Макаренко.

---

Внимание! Обнаружив ошибку или неточность в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl+Enter. Далее следуйте инструкциям. Редакция сайта заранее благодарит всех бдительных читателей!