Notre Dame в Одессе: как украинские звезды пытались петь бродвейский мюзикл

Разнокалиберные шоу талантов на СТБ давно поднадоели зрителю, сменившись мозговзрывающими социальными передачами, а новоиспеченных звезд девать куда-то надо. Следовательно, дельцы уже который год обвешивают таланты световыми шоу, симфоническими оркестрами, именитыми дирижерами и рекламируют, как в последний раз.

Масштабы криков по поводу «феерии» (с хитроумным отсутствием конкретики) в определенный момент наталкивают на мысль, что привозят французов, вместе с декорациями, оркестром, балетом, Гару, Брюно Пельтье и иже с ними. Но нет: в зале музкомедии зрителей встретил Икс-Фактор с поправкой на Бродвей, о чем мы и поговорим дальше на страницах Репортера.

Первое, что поражает – присутствие. Зал заполнялся под завязку, на входе творился аншлаг и вооруженная охрана, а в приглашениях для бедных театральных работников случались такие понятия, как «первая сторона приставной стул 13-14».

Однако, несмотря на бедность нашего происхождения, брюзжали мы, как заправская стопятилетняя британская элита. До момента, когда занавес поднялся, ибо тогда залу предстал величественный симфонический оркестр. Расположившись амфитеатром, он занял всю сцену, и для актёров, простите, исполнителей осталась лишь маленькая дорожка от кулис до кулис. Впечатляющее световое шоу только дополнило восторги, равно как и статный дирижер Николай Лысенко – прямой потомок знаменитого украинского композитора. 

Но главным событием стал выход на сцену одессита Михаила Димова, примерявшего на себя образ рассказчика Гренгуара. Утонченные переходы вступительной Cathedrale в сочетании с легким чистейшим тенором заставили зал умолкнуть и разорваться аплодисментами только после финальных аккордов. Пожалуй, Михаил спел лучше оригинала. Зрители все последующие арии грели аплодисментами исполнителя еще до того, как он открывал рот. 

С чувством, что за державу не обидно, и закончились мои положительные впечатления. Когда на сцену вышел поющий учитель физкультуры Виктор Романченко, то я как раз шепнула: «Парень, должно быть, решил, что он на рок-концерте». Потому что его перегруженный хриплый вокал очень диссонировал с оркестровой музыкой. Да, по роли король бедняков Клопен может давать в голос дерзкой хрипотцы, но не более. Виктор заглушал музыку.

Остальные исполнители вызывали только вялые аплодисменты, потому что не отыгрывали своих героев вовсе. Допустим, никто действительно не имел права требовать от концерта полномасштабной постановки, и режиссер-постановщик действительно сделал все, что мог, но любой уважающий себя вокалист должен иметь понятие, о чем поет, особенно когда это – часть большого паззла, ария из рок-оперы. 

Если Антон Копытин (Клод Фролло) и Виктория Васалатий (Флёр де Лис) еще как-то держались роли, то Ольга Жмурина оказалась абсолютно никакой Эсмеральдой. У нее чистый красивый голос, но в нем напрочь отсутствовали эмоции вплоть до конца представления, где в ней пробудилась хоть какая-то ярость в ответ на приставания священника. Большую часть времени, отведенную партиям Ольги, я смотрела на световое шоу. И дирижера. Лучше всех играл именно он.

Еще двое – Аркадий Войтюк (Феб де Шатопер) и Арсен Мирзоян (Квазимодо) – активно пытались косить под оригинал. Особенно хорошо это выходило у Квазимодо, потому что я узнала его только на поклонах, когда виновников красиво и громко представляли в микрофон. С одной стороны, Арсен Мирзоян действительно приблизился к тембру Гару более чем, но с другой: а смысл? Гару приезжает в музкомедию каждые пару лет, его мы ещё послушаем, так почему бы не попробовать сделать что-то оригинальное? Как, например, Михаил Димов, переплюнувший Брюно Пельтье? Никаких претензий к технике Арсена у меня нет, жаль только, что она у него не своя.

Без сомнений, самым лучшим за все выступление был дирижер Николай Лысенко. Я повидала многих дирижеров, но никогда еще не видела настолько легкого, доброжелательного, со всей душой и любовью отдающегося делу профессионала. К тому же, невероятно красивого. Оркестр подчинялся каждому взмаху дирижерской палочки, и я долго не могла поверить, что звук не на записи. В сочетании с волшебным световым шоу, где разноцветные лучи, казалось, можно потрогать, концерт мог бы обойтись без вокалистов вовсе. Потому что помощница режиссера за кулисами даже утверждала, что Николай попутно успевал петь все партии, а где не успевал – там подхватывал немногочисленный, но сильный хор на верхушке амфитеатра. 

Такую интерпретацию Собора Парижской Богоматери, в принципе, можно стерпеть. Сцена смотрится замечательно, прирученные пучки света завораживают, но чего не хватает данному концерту – нормальных вокалистов.