Наталья Штербуль: «Возрождать Одессу нужно с коммуникаций»

- Что в большей степени влияет на состояние одесских домов: время, отсутствие должного ухода или внешняя среда? Почему город выглядит так старо, когда большинству домов всего 100-130 лет?

- Это комплексное влияние названных вами факторов. Конечно, время идет. И наши оппоненты, которые говорят, что нецелесообразно оставлять застройку исторического центра в нынешнем виде, указывают на то, что срок службы камня-ракушечника 150-200 лет, то есть в скором времени большинство домов придется сносить. Но мы знаем множество примеров, когда при хорошей эксплуатации прочностные характеристики ракушечника только улучшаются.

Второй фактор — техногенный, связанный с уровнем грунтовых вод. У нас действует один из старейших в Российской империи водопроводов, трубы которого не менялись уже 140 лет. По оценкам специалистов, треть всей воды, которая подается на город, уходит под землю.

Есть проблемы и наверху. Прежде всего, это системы водоотведения: кровли не починяются, трубы забиваются и не принимают осадки, а стоки отводятся под фундамент. Вот и вся картина. Здание стоит с мокрыми ногами, с непокрытой головой, и все время размываются фасады.

Нельзя сбрасывать со счетов и влияние окружающей среды — морской воздух, влажность, выхлопы транспорта. В совокупности все эти причины и привели к тому состоянию памятников и городского жилфонда, которое мы видим.

- Но ведь наверняка в мире есть города, построенные из тех же материалов, но притом более древние и гораздо лучше сохранившиеся?

- Много таких городов в Италии и Греции. Напрашивается также Львов, с которым мы по одним и тем же параметрам планировались для включения в список всемирного культурного наследия «ЮНЕСКО». Наша проблема в том, что дома почти поголовно построены из ракушечника, притом не очень высокой прочности. Скажем, инкерманский ракушечник, из которого возводились дома в Севастополе, гораздо более прочный. Но и нашего материала достаточно для того, чтобы при бережном к нему отношении сохранять здания и через 200 лет.

- Если говорить о геологических условиях, можно ли выделить в центре города особенно неблагополучные участки? И как бороться с повышением грунтовых вод, ведь даже если утечки из труб прекратятся, вода из-под земли никуда не исчезнет.

- Самым неблагонадежным является участок между Филармонией и Оперным театром, примыкающий к склонам. Поверхность здесь плавно опускается по направлению к морю и вся масса домов и подземных вод стремится в одну сторону. Тут же возникает наибольшая вероятность просадок.

Бороться с уровнем грунтовых вод или хотя бы контролировать их уровень позволяет система дренажных колодцев. К слову, в старой Одессе таковые существовали в каждом дворе. Благодаря им вода шла не под фундаменты, а вверх. Избыток легко устранялся.

В принципе, «горячие точки» есть по всему городу. Скажем, водоносные мины под домами. Расположенная над ней «сталинка» или кирпичный дом могут находиться в худшем состоянии, чем 150-летний дом из ракушечника, находящийся на твердой земле.

- Насколько эффективно проводить капитальный ремонт зданий в таких условиях? Быть может, сначала стоит массово заменить подземные коммуникации и откачать часть грунтовых вод?

- Конечно, если ничего не менять в городских сетях, то придется много раз выполнять «дурную работу», устраняя следствия, а не причины разрушений. Так, под зданием Музея западного и восточного искусства время от времени происходили залповые порывы коммуникаций. Из-за этого пришлось проводить капитальный ремонт музея, причем, только первоочередные противоаварийные работы затянулись на три года. Сперва, мы усилили фундамент, потом стягивали надземную часть и создали пояс по карнизу. И возникает вопрос: что проще и дешевле, залатать дыры в трубах или отремонтировать целый дом?

- Капитальный ремонт предполагает, что в ближайшие 20-30 лет здание выглядит «как новенькое». Почему тогда тот же Украинский театр пришел в негодное состояние всего за несколько лет?

- Та же ситуация. Вместо причин мы боремся со следствиями. Если вы заметили, в некоторых местах перед зданием проваливалось дорожное покрытие, что давало возможность попадания воды под фундамент. С этого и нужно было начинать работы.

С Украинским театром произошла еще одна показательная история. Тот объем, который по нормам нужно было выполнить за 18 месяцев, рабочим пришлось сделать за шесть. А это неправильно. Материалы должны просохнуть, «притесаться» друг к другу. Но на это не оказалось времени: сейчас в зрительном зале театра лопухами свисает краска. Просто когда рабочие красили потолок, в здании отключили отопление. Мы пытались объяснить коммунальщикам, что проводить отделочные работы при таком температурном режиме нельзя (на дворе была зима) и отопление нам таки включили. Но с большим опозданием. И теперь результат налицо, достаточно поднять голову. И снова нужно выделять большие средства, надстраивать леса, останавливать работу театра.

- А насколько качественно ведутся ремонтные и реставрационные работы?

- Качество работ оставляет желать лучшего, и я не раз убеждалась в этом, наблюдая за ремонтом наших фасадов. Беда в том, что у нас практически ликвидировали систему профтехобразования. А там людей учили, как клей правильно заваривать, как красить. И были мастера, от которых перенимался опыт. С реставрационными работами сложилась особая ситуация. На сегодняшний день в Украине нет профессии «реставратор». Она не внесена даже в классификатор профессий. И нам приходится обращаться в НПЦ «Экострой» или в Строительную академию, а также привлекать специалистов из киевского института «УкрНИИреставрация». И это при том, что раньше у нас была сильнейшая школа реставраторов. Наших мастеров даже в Москву и Ленинград приглашали. Они знали сотни нюансов. Например, что для очистки плафонов в Оперном театре не нужно применять химикаты, а достаточно натереть стекло свежим картофелем. И многие из этих «ноу-хау» они унесли с собой, потому что их некому было передать.

- Как сказывается строительство новых зданий, особенно высотных, на состоянии их «исторических» соседей?

- Для того, чтобы нанести ущерб, вовсе не обязательно вести высотное строительство. Достаточно, чтобы работы велись безграмотно и не учитывали окружающей среды. Известны случаи, когда в ходе реконструкции строители углублялись ниже уровня фундамента, создавая новые помещения или расширяя существующие. Из-за этого под соседними зданиями повышался уровень грунтовых вод, а в стенах образовывались трещины. Поэтому, когда наше управление рассматривает проекты, связанные со строительством в историческом центре, то в согласовательных документах в обязательном порядке прописываются проекты реставрационных работ в прилегающих домах, стоимость которых включается в смету. Кроме того, обязательно есть раздел, посвященный минимизации негативного влияния на здания-памятники.

- Где в Одессе есть такой образцовый новострой?

- Из недавних и масштабных построек — 16-этажный жилой дом на углу Канатной и Сабанского переулка. По нашему требованию в нескольких домах были проведены инженерно-технические заключения и сделаны соответствующие работы.

- Правда ли, что в Одессе есть «кривые» дома с покосившимися стенами, которые, при этом, достаточно успешно функционируют?

- Да, и здание нашего управления на Троицкой, 43-а — как раз из таких. Фасадная стена здания выходит из плоскости, выступая по центру на 38-40 см. Катализатором для этого процесса были порывы коммуникаций, которые происходят под нами.

К слову, раньше здесь был Дворец железнодорожников. И когда в последний раз проводились реставрационные работы, о конструктивных мероприятиях почему-то «забыли» и усилений в местах соединения перекрытия с фасадной стеной не сделали. И теперь видно, что уже тогда новый паркет стелили вдоль стены, которая выходила из плоскости.

- Еще интересно узнать о домах с мокрыми пятнами, которые зимой могут достигать верхних этажей, как это было, например, на Маразлиевской, 54. Почему это происходит?

- Говорить об этом лучше предметно, побывав на месте и проведя инженерное обследование. Чаще всего мокрые пятна связаны с течью сетей внутри дома. Но возможен и другой вариант: если здание из камня-ракушечника покрасить масляной краской внутри и снаружи, то камень перестает дышать и стеновой материал работает по принципу капилляров, всасывая в себя воду. Такая же проблема была в Воронцовском дворце, где снаружи сделали отделку цементным раствором. А когда на стенах появилась влага, рабочие не придумали ничего лучше, как обработать стену подвала жидким стеклом, то есть вообще запечатали ее. Понятно, что от этого стало только хуже.

- И последний вопрос: как способствуют разрушению зданий-памятников сами одесситы?

- Больше всего вредят несанкционированные ремонтные работы, когда усиливаются перекрытия, делаются бетонные стяжки, поднятие полов и перепланировка со сносом участков несущих стен. Специалисты говорят, что даже если удаляется внутренняя перегородка, которая не является несущей, это наносит ущерб, потому что за время существования здания все его конструкции так «пристраиваются» друг к другу за счет деформации.

Но спектр несанкционированных работ не настолько широк. Куда чаще сталкиваешься с бесхозяйственным отношением к собственному жилищу. Понятно, что если соседи постоянно заливают друг друга и не считают необходимым чинить трубы, стены внутри и снаружи дома находятся не в лучшем состоянии. Напротив, если постоянно проводить ремонт и вообще быть аккуратнее в быту, удается сохранить не только стены, но и паркеты 100-летней давности.

Беседовал Михаил Мейзерский

---

Читайте также

Внимание! Обнаружив ошибку или неточность в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl+Enter. Далее следуйте инструкциям. Редакция сайта заранее благодарит всех бдительных читателей!