Александр Славский: Забор – тоже СМИ

«Предыдущий Закон морально устарел»

- Что представляет собой новый Закон «О публичной информации», в чем его главная изюминка и почему он так долго обсуждался в обществе и среди политиков?

- Это один из первых по-настоящему демократических Законов, принятых нами. Может быть, не впервые, Конституция еще хороша, но впервые мы в законодательной базе приближаемся к Европе хоть в какой-то сфере. Почему он обсуждался? Потому что на фоне принятия вот этого Закона, который, по сути, гарантирует открытость информации или открытость и свободу информационных отношений, происходят явные наступления на свободу слова, и разнообразные мировые организации констатируют факт, что ситуация со свободой слова в Украине ухудшается, и ухудшает рейтинги. Поэтому, может быть, принятие этого Закона перебьет общую тенденцию ухудшения свободы слова. Хотя посмотрим.

- Чем была обусловлена разработка данного законопроекта и каковы его особенности?

- Это, по сути, такой единый документ, который позволяет нам, простым гражданам, и вам, журналистам, общаться с госорганами, с монополистами, с организациями, получающими финансирование из бюджета, которые владеют информацией об охране окружающей среды, охране здоровья и многие другие, перечисление всех видов инстанций займет слишком много времени.

До этого Закон «О публичной информации» хоть и был, но все-таки морально устарел, потому что информационные отношения ушли далеко вперед, появился Интернет (а в 1992 году Украине было далеко до Интернета). Появилась большая оперативность информации, появились компьютеризированные базы данных и т.д.

Что хорошего в этом Законе? Законодательно закреплено право гражданина и журналиста обращаться в огромный перечень инстанций. Мало того, нам должны предоставить ответ «по существу». Теперь они не могут сказать: «ищите информацию на официальном сайте города» или «это закреплено там-то», «это опубликовано там-то». Раньше достаточно было хоть как-то ответить.

Проработан вопрос об информации, к которой ограничен доступ: это конфиденциальная, служебная и тайная, а также информация о лице (физическое – Авт.). Теперь стало понятнее определение этих видов информации, и когда вы обращаетесь в госорган, то они обязаны мотивированно отказать вам в предоставлении оной:

а) по каким пунктам, указанным в Законе, информация является засекреченной;

б) какой ущерб принесет ее разглашение;

в) ущерб от нанесения этой информации будет существенно больше, чем польза, или, другими словами, общественный интерес от ее разглашения.

Разработчики очень гордятся этим моментом, т.н. «триединым тестом».

- Можете ли вы привести примеры конкретной реализации этого «триединого теста»?

- К примеру, запрещена к разглашению информация, касающаяся обороноспособности государства. Однако, когда речь идет о финансировании питания армии (несколько месяцев назад на этой почве в Украине разгорелся скандал – ред.), общественный интерес значительно шире, чем вред, нанесенный от разглашения этой информации.

- Вернемся к Закону. Какие еще преференции  появились в диалоге с властью?

- Сроки существенно уменьшились: теперь не 10 дней, а 5 дней, в худшем случае – 20 дней. Раньше было 30 дней. Плюс ответы на все запросы и все документы по этим запросам должны предоставляться бесплатно. Если ответ на запрос составляет больше 10 страниц, с вас могут потребовать плату за копирование, но пока плата не установлена, поэтому информация должна предоставляться бесплатно.

Теперь каждое госучреждение и учреждение местного самоуправления должно определить ответственных лиц за исполнение этого Закона, и оборудовать условия для предоставления информации журналистам и простым гражданам.

Условно говоря, горсовет должен выделить кабинет, куда я приду к специальным, четко предусмотренным людям, захочу получить необходимую информацию и смогу в этом кабинете ее посмотреть, законспектировать, сделать выписки и т.д. Это должны обеспечить все.

Например, очень большой шаг при прошлой власти сделала СБУ, когда она выделила отдельные кабинеты, где каждый желающий мог ознакомиться с незасекреченными архивами СБУ, в том числе, и по своему имени.

Плюс этим Законом четко предусмотрен перечень информации, который должен быть на сайте. Например, информация о заседаниях всех коллегиальных органов собрания. В том числе, согласно статье 15 Закона «за 20 дней должны быть опубликованы на сайте проекты нормативно-правовых актов органов местного самоуправления».

Это очень важно, ведь в Одессе еще нормальная ситуация, а поехать в Беляевку или в какое-нибудь село, так там и сайтов как таковых нет! Таким образом, общественность не знает вплоть до момента рассмотрения Закона, что это за Закон, что это за решение. Мы как общество, вы как журналисты не можем подготовиться к решению, например, о передаче парка в частные руки, мы о нем даже не знаем, мы узнаем о нем в момент его принятия и никак не можем повлиять на эту ситуацию. Это болезненно для органов местного самоуправления, поскольку им выгодно скрывать такую информацию, ведь они в той или иной степени манипулируют городской собственностью, с государственной собственностью, с бюджетом и так далее.

Закон – очень хороший, но нашим чиновникам нужно еще многому научиться, чтобы предоставлять информацию общественности и журналистам.

 «Сайт, Facebook, забор – все это СМИ»

- Камнем преткновения для журналистов зачастую становится аккредитация, яркий пример – минувшие местные выборы-2010. Каковы преференции журналистов согласно новому Закону?

- Гораздо четче определено, что такое аккредитация. Сейчас это прописано в измененном Законе «Об информации», поправки к которому принимались одновременно с Законом «О публичной информации». Это официально НЕ РАЗРЕШИТЕЛЬНАЯ процедура, а ОЗНАКОМИТЕЛЬНАЯ. То есть вы уведомляете, например, Одесский городской совет о том, что вы придете туда, и они обязаны предоставить все условия для вашей работы. Если вы не аккредитуетесь, вас тоже должны пустить, но раньше это все было очень размыто.

Статья 26  Закона Украины «Об информации» гласит: «Отсутствие аккредитации не может быть основанием для отказа в допуске журналиста, работника средств массовой информации на открытые мероприятия, которые проводят субъекты властных полномочий», то есть теперь это не препятствие. В этой же статье написано, что аккредитация проводится только лишь с целью создания для журналистов благоприятных условий для реализации своей профессиональной деятельности.

Более того, теперь в Законе «Об информации» существенно изменили само определение СМИ. Если раньше это было «предприятие, зарегистрированное надлежащим образом», то теперь это «средство, предназначенное для публичного распространения печатной либо аудиовизуальной информации». Теперь сайты по этой статье это точно СМИ, скорее всего, «Facebook» – это тоже СМИ, и «Twitter», и страница «Вконтакте», и страница в «Одноклассниках» тоже подпадает под это определение. А вот вопрос применения данной статьи можно рассматривать двояко, потому что, с одной стороны, сайты – это уже давно СМИ, но, с другой стороны, теперь под это определение подпадает и надпись на заборе. Потому что она тоже делается с целью публичного оповещения.

- Есть ли какие-то негативные стороны в принятом Законе?

- В целом, этот Закон – это сугубо позитив. Однако в существующей как единое целое конструкции Закона «О публичной информации» и Закона «Об информации» не хватает одного звена – Антикоррупционного закона. Потому что сейчас, по сути, ответственности за непредставление информации нет. Это было в законопроекте, который появился еще до Нового года, тогда такие деяния предлагалось рассматривать как коррупционные. Однако его обещают вот-вот принять, хотя прогнозировать что-то довольно сложно.

- То есть ответственности - никакой?

- Первый способ ответственности – подать в суд на чиновника за то, что он не ответил, и привлечь его к ответственности либо заставить ответить. А второй – стандартное должностное взыскание: увольнение либо выговор, либо лишение премии. Хотя четкого механизма привлечения к коррупционной ответственности, а это, скорее всего, именно коррупционное деяние, - нет, его мы ожидаем после принятия антикоррупционного закона.

- А как быть с проверкой щекотливой информации, например, слухов о даче взятки тому или иному лицу? Обязан ли чиновник подтвердить или опровергнуть слухи?

- Ответить он, конечно, должен, но ответит ли – скорее всего, нет. Что касается ответственности журналиста за распространение неправдивой, порочащей и прочей подобного рода информации – тут все очень сложно. Потому что, оценивая подобную информацию, необходимо учитывать, используется ли прямая речь, есть ли кавычки, в каком выпуске вышла информация, какие заголовки использованы, какие картинки и как подписаны. Вплоть до того, какие эпитеты предлагаются и т.д. Я рекомендую всем журналистам завести юриста, который будет проводить так называемую «допубликационную экспертизу». Когда юрист просматривает перед публикацией материалы и говорит, что стоит изменить, какие могут быть риски и какие грозят последствия. К сожалению, в Одессе этого нет, но стоит завести. Я планирую привезти сюда тренеров, которые будут компетентны в этой сфере медиа-права.

С точки зрения Европейского суда, для журналистов чиновник (политик) – самое открытое лицо, то есть про него можно писать фактически все что угодно, кроме явно недостоверной информации. О человеке, например, нельзя писать, потому что нельзя распространять его личную информацию. То же касается и судей – потому что суд нельзя порочить, считается важным поддержание авторитета суда. С политиками – барьеров практически нет. И вот у меня есть ряд решений Европейского суда – с 1976 по 2008 годы – и по европейским, и по украинским делам фактически всегда принимается сторона журналиста в отношении с политиками. Чиновники должны быть открыты, потому что это издержки их профессии.  Потому что, поступая на государственную службу, они признают тот факт, что их жизнь, их доходы – это общественно-важная информация.

- Расширился ли перечень инстанций, в которые может обратиться журналист?

- Теперь журналисты могут смело обращаться к предприятиям и учреждениям, которые получают финансирование или деньги из Государственного бюджета. Условно говоря, я хочу разобраться в ситуации с плакатами по Одессе «Русский язык – это… Пушкин, Куприн и т.д.» Мне интересно: эти щиты появились за деньги городского бюджета? На основании чего были произведены эти публикации? Почему проводилось распространение этой продукции? Теперь я могу обратиться в рекламное агентство, чтобы они мне сказали: финансировался ли этот проект из бюджета. Если финансировался, то должны предоставить документы, на основании которых данная акция была проведена.

Плюс к этому, журналисты и общественность могут абсолютно свободно обращаться к предприятиям-монополистам. Например, все предприятия мобильной связи («Киевстар», «МТС») – это предприятия-монополисты. «Укретелеком» - это монополист, КП «Горзелентрест», «Горэлектротранс» - тоже местные монополисты. Согласно старому законодательству они не были субъектом властных полномочий и имели право не отвечать.

«Чиновникам еще учиться и учиться»

- А в каком положении оказываются в связи с принятием данного Закона чиновники?

- Новый Закон хорош для честных чиновников. Поскольку теперь четко видно, какую информацию давать, какую – не давать и почему. Раньше это был довольно скользкий момент, поскольку была ответственность за предоставление неверной информации. К тому же все было размыто, теперь этого нет. Теперь в статье 6 Закона «О публичной информации» абсолютно четко прописано, как не давать информацию. Если этот механизм будут одинаково представлять себе гражданин, чиновник и журналист, то он будет работать на нас.

Закон очень сложный для применения, поэтому нашим чиновникам нужно еще учиться и учиться, но авторы этого Закона, депутаты Шевченко и Бондаренко, будут ездить по всем городам и областным центрам, в том числе и в Одессу, чтобы разъяснить, как он работает и как работать с этим Законом. Я очень надеюсь, что все чиновники, которые непосредственно относятся к этому Закону на такую встречу придут, все запишут и будут должным образом применять этот Закон. Тогда у нас не будет никаких трудностей.

- Как вы относитесь к заявлению губернатора Матвийчука, который пообещал увольнять чиновников, если появится хотя бы слух о том, что они замешаны в коррупционном скандале?

- Наши политики очень любят легкие решения. Очень просто взять и кого-то уволить. Я вот смотрел новости, так там уволили санитарного врача Киевского района за то, что в детском саду отравилось 12 детей. Я, в принципе, не против. Как активист и общественный деятель я знаю, что абсолютно хороших чиновников не бывает. Но это в корне меняет систему. «Вы нам сказали, мы трех-четырех человек уволили». Это же не приостановит систему получения взяток.

Для изменения коррупционной ситуации нужно искать механизмы, которые делают невозможным или сводит к минимуму влияние чиновника на хозяйственную ситуацию, на людей в принципе. Необходимо создать такой механизм, который будет работать автоматически, а не по разрешению чиновников, и тогда взятки отпадут сами собой. А всех политиков, в том числе, и господина Эдуарда Матвийчука, я призываю, прежде всего, к взвешенной позиции, поскольку чиновников должна характеризовать взвешенность. Не торопливость, но результативность действий. Они же действуют торопливо, быстро, но, по сути, нерезультативно.

Хотя сообщение в СМИ – это основание для расследования, а вот уже результаты расследования могут стать основанием для увольнения.

- Были ли прецеденты в Одессе и Украине, которых можно было бы избежать, будь Закон принят раньше?

- В первую очередь, это ситуация с тендерами. Если бы у нас был механизм нормального получения ответа на вопросы, то, может быть, у нас не было бы тендерной мафии. Хотя, с другой стороны, для этого нужна определенная политическая воля. Например, в ситуации с тендером по кормлению солдат, одну фирму уволили, вторую назначили каким-то непонятным образом… Сам инцидент неполучения информации позволяет нам додумывать всякие гадости.

В Одессе яркий пример – это ситуация с турникетами в одесских школах. Если бы горсовет предоставил нормальный ответ на все многочисленные вопросы, возникшие у людей: Что это? Как это происходит? Кто и почему устанавливает эти турникеты? Каков будет механизм и т.д., тогда вопросов, скорее всего, и не было. Но отсутствие достаточной информации и позволило додумывать самое страшное. К сожалению, наши чиновники склонны к утаиванию, поскольку считают, что так будет лучше. Хотя предпочтительнее всего было бы все рассказать и показать свою открытость.

- И напоследок: чего хотелось бы пожелать чиновникам и журналистам в связи с принятием данного Закона?

- Чиновникам желаю понимания того, что открытость – это хорошо. Потому что если ты открыт и показываешь свою деятельность, тогда никто не придерется к тебе и все будет нормально. Журналистам пожелаю не бояться, не поддаваться никакой цензуре, а идти, добиваться, публиковать. А информация (это, кстати, один из принципов Европейского суда), вернее, право на информацию общества обеспечивается тем, что чиновник обязан предоставить информацию, а журналист обязан ее опубликовать. Это не просто право или желание журналиста. Мы, общество, желаем знать больше, и мы призываем журналистов отнестись к этому ответственно, перестать бояться и публиковать все.

---

Читайте также

Внимание! Обнаружив ошибку или неточность в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl+Enter. Далее следуйте инструкциям. Редакция сайта заранее благодарит всех бдительных читателей!