Мнение: Власть и бизнес вынуждены сегодня сотрудничать с общественностью

---

В начале сентября в Одессе прошло знаковое для прогрессивной части общества событие - Social Camp-2014. Второй год наш город собирает в одном месте людей с активной гражданской позицией, волонтеров, представителей социально ответственного бизнеса и власти. О том, как сегодня работают волонтерские организации, почему бизнес заинтересован в сотрудничестве с общественностью и государственными институтами, какие проекты сейчас наиболее актуальны для страны, Репортер расспросил организатора Social Camp’а, общественника Александра Славского.

- Социальные проблемы воспринимаются большинством из нас, как проблемы малоимущих, людей с ограниченными возможностями, пенсионеров и тому подобное. Организаторы Social Camp понимают это так же?

- Мы воспринимаем социальное и социум, как общество. Все общество, а не только люди с ограниченными возможностями – финансовыми или физическими. Да, мы обсуждали, например, проблемы вынужденных переселенцев, проблемы инвалидов или детей с ограниченными возможностями. Но в том числе мы обсуждали образование, городские проекты – все проекты, которые касаются общества, в которых наше общество заинтересовано. Согласитесь, что это не менее важно, чем помогать малоимущим и развивать образование. Это нужно для того, чтобы быть конкурентными в этом мире как государство или конкретный город, или каждый конкретный человек. Без этого нам скоро не останется денег на малоимущих.

- Расскажи, пожалуйста, о чем именно шла речь, и как обсуждаемые проекты можно применить в масштабах одесского региона?

- Мы проговаривали, имеет ли смысл сейчас говорить об образовании или о городских проектах, или нужно сконцентрироваться на том, что происходит на востоке Украины или помощи пострадавшим. Безусловно, помогать переселенцам, пострадавшим в АТО или военным нужно, без этого никуда и это будет основным мотивом обсуждения нескольких следующих лет. Но если мы сконцентрируемся только на текущем и не будем говорить о том, что произойдет через пару месяцев, или через пару лет, мы окажемся к этому неготовыми. Нам так или иначе необходимо говорить об образовании или мы окончательно окажемся страной третьего мира. Нам так или иначе нужно говорить об активизации молодежи, иначе она уедет из Украины, и мы окончательно станем страной жертв событий на востоке Украины. Те проекты, которые мы обсуждали, можно и нужно внедрять уже, иначе через пару лет мы столкнемся с новыми громадными проблемами.

В секции по инклюзии, например, где было очень много чиновников, обсуждались вопросы образования и обращения с детьми с особыми потребностями. Здесь было довольно активное и конфликтное обсуждение, но при этом был выработан формат рабочей группы, в которой в дальнейшем продолжится общение этого сообщества. Точно также и в благотворительности, где очень большое противоречие между классическими благотворительными организациями и волонтерскими сообществами, где собирается много денег, но достаточно неформализованны отношения и сама структура – там тоже попытались прийти к каким-то конкретным результатам. То есть главная идея всех этих обсуждений в том, чтобы услышать друг друга, а потом попытаться выработать один общий результат. И в некоторых случаях это удалось.

- Ты упомянул представителей власти. Они были в каких-то конкретных секциях? И кого именно ты подразумеваешь под «властью» - чиновники, политики?

- Власть была почти во всех круглых столах. Это были не политики и не публичные персоны. Это те люди, которые, по сути, отвечают за внедрение, а не просто за разговоры.

- Как ты думаешь, почему чиновники сейчас откликнулись на такое мероприятие?

- Сейчас стало очевидным, что власть не справляется в полной мере со всем потоком проблем, которые у нее и всех нас есть. Очевидно, что вынужденные переселенцы, например, в основном поддерживаются волонтерами. Точно также очевидно, что во многом люди, пострадавшие от ситуации на востоке Украины, точно так же поддерживаются волонтерами или благотворителями, а не властью. Даже армия поддерживается большей частью волонтерами или благотворителями. То есть чиновники уже не могут просто отмахнуться и сказать, что мы тут сами все решим. Они вынуждены идти, они вынуждены помогать и сотрудничать.

- Для того, чтобы волонтеры помогли им?

- Да, чтобы решить совместную проблему. Если бы не было волонтеров, власть, так или иначе, вынуждена была бы разруливать проблему с вынужденными переселенцами. Тогда бы она имела на одну огромную проблему больше - это недовольные вынужденные переселенцы, которых по примерным оценкам в одесском регионе 25 тысяч.

- Исключительно по твоей оценке, насколько сегодня в Одессе общественный сектор готов тянуть весь этот объем проблем, которые есть в регионе? И насколько, по твоей оценке, власть готова им оказывать содействие?

- Мне кажется, что власть готова оказывать содействие. Наверняка, есть внутреннее противодействие самой системы – и мелкие чиновники, которые не понимают, зачем делиться информацией с кем-то, и технические проблемы. Но при этом у многих есть понимание, что власти и обществу сегодня нужно координироваться. Это неизбежно. И те, и другие должны научиться делиться информацией и координировать свои действия для достижения общего результата. И сегодня движение к этому есть.

- Какие главные итоги и достижения Social Camp-2014?

- Одно из главных наших достижений это появление конкретики. Вот, например, тема с образованием детей с особыми потребностями – была создана группа родителей детей с особыми потребностями, в которой уже говорят об общих проблемах, а значит и об общих решениях: психологические проблемы и недостаток информации у родителей, совместное давление на чиновников… Мы надеемся, что те сообщества, которые сформировались в ходе работы в наших секциях, останутся.

В сфере благотворительности мы пригласили представителей и бизнеса, и государства, и неформальных благотворителей (так называемые волонтерские группы), и формализованных благотворителей – мы надеемся, что они постараются сделать некий учет и продолжат дальше совместную работу.

- Общественный сектор участвует в решении каких-то вопросов, потому что есть внутренний позыв и гражданская позиция. Власть вынуждена включится в эту работу, поскольку эти проблемы имеют к ней отношение. А для чего все эти проблемы бизнесу, главная цель которого, по идее, - зарабатывать деньги?

- Бизнес в первую очередь заинтересован в прозрачных и понятных правилах игры. Изначально то, что произошло на майдане, прямо интересовало бизнес. Обычный человек периодически сталкивается с коррупцией - в больнице, при устройстве детей в школу или детсад и так далее. Бизнес же сталкивается с ней на каждом этапе своей деятельности. Поэтому для него жизненно необходимо все это переформатировать. Иначе они не могут расти. Ты не можешь вкладывать собственные деньги в долгосрочные проекты, если понимаешь, что твое право частной собственности не защищено. Для них это важно.

Когда они видят угрозу личной безопасности в стране, они перекладывают эту угрозу на свой бизнес: что могут забрать у простого человека кроме жизни? Особо ничего. Тем более, что можно достаточно быстро уехать куда-нибудь подальше - Молдову, Румынию, Польшу и так далее – это можно сделать довольно быстро. А у бизнеса могут забрать миллионы, миллиарды, собственность и все остальное. Предприниматели рискуют куда больше, поэтому они куда больше многих мотивированны навести в стране и в отдельно взятом регионе порядок. Стоит отказаться от коррупционной системы и переходить к цивилизованным методам.

Власть, общество и бизнес - из этого треугольника невозможно ничего устранить. Власть должна, так или иначе, взять на себя ответственность за координацию. Людей ты точно не уберешь из этой схемы. А бизнес приносит деньги. Это обязательное условия для существования и государства, и выхода из существующего кризиса. Обязательное на 100%. Достаточное ли? Может быть еще и внешняя помощь, может быть включение еще каких-то прослоек и институтов, или механизмов. Но без них точно ничего не произойдет.