Тони Тодд об Одессе, Бродвее и украинском кризисе

---

Одесские фильммейкеры или попросту киношники выходят на новый уровень. В городе стартовали съемки нового остросюжетного фильма одесского режиссера, оператора и продюсера Игоря Рябчука. Первые сведения, просачивающиеся в прессу, демонстрируют то, что фильм будет сниматься с размахом, ведь нас проведут по самым разным местам, начиная от офиса ЦРУ в Лэнгли, заканчивая местной тюрьмой.

- Добрый день, Тони! Вы впервые в Украине?

- Да, раньше я никогда здесь не был. Наверное, ближайшими местами, куда я добирался, были Румыния и Великобритания, где я был на съемках, хотя жизнь забрасывала меня в самые разные места. Мне очень нравится Одесса, потому что я люблю историю, ее здесь много и она смешивается с современностью. Я не люблю новые города, которые просто втыкают в землю и они начинают расти вверх. Да и люди здесь особенные: Игорь (Рябчук – Ред.), наш режиссер, собрал лучших из лучших. Кстати, никогда не был в Москве, хотя, будучи студентом, у меня была мечта побывать в Московском академическом театре и посмотреть на систему Станиславского.

- Как вы находите сам фильм, в котором сейчас снимаетесь?

- Каждый фильм прекрасен, если там есть приличная команда. Я все еще ищу свой персонаж, но я очень хочу, чтобы все получилось. Я не Пикассо, я – это я. Моя задача - вдохновлять людей и черпать в этом свое вдохновение.

- Продолжим об актерской работе. Вы работаете по системе Станиславского?

- Нет, я не придерживаюсь исключительно его системы. Но то, что мы ищем  - это правда, вне зависимости от того, детский ли это театр, взрослый ли, Бродвей. Станиславский был Библией для многих, но были и альтернативные подходы: в Америке был групповой театр в 30-х годах, была Стелла Эдвард. Важно, как ты подберешься к своему персонажу – кто он, как он пришел к своему сегодняшнему дню, с кем ему говорить и почему, к чему он стремится и о чем мечтает. Если вы этого не делаете – вы теряете возможность сделать хорошую работу.

- Вы говорите о театре так, как будто занимаетесь и театральными проектами тоже…

- О, я начинал с театра и у меня были замечательные преподаватели. Я проходил обучение в известном в Америке Мемориальном театральном центре Юджина О’Нила в Коннектикуте, штат Массачусетс. Затем обучался в консерватории Тринити Реп на Род-Айленде. Там у меня было 7 замечательных педагогов. Мой любимый – Сьюзен Шепард, которая обучала методике и работе с ролью, были и более узкоспециализированные, например, актер, игравший исключительно Шекспира. Самое главное – мы, молодые, получали невероятное удовольствие от совместной работы и бесконечного опыта, поступавшего по всем каналам.

- Что же предпочитает Тони Тодд – кино или театр? (Тодд снялся более, чем в сотне фильмов – Ред.)

- Я люблю и то, и другое. И еще люблю телевидение, которое радикально от всего отличается. Я люблю старую американскую шутку: кино покупает дом, телевидение – мебель, а театр платит за душу. Поэтому моя первая и главная любовь - театр, к нему я всегда возвращаюсь. Мне повезло работать с выдающимися драматургами, в частности, с Сэмом Шепардом и Манфредом Уилсоном. Сейчас я репетирую сольное шоу на Бродвее, основанное на жизни Джека Джонсона, первого афроамериканского чемпиона-тяжеловеса по боксу. Он разговаривал на семи языках, и даже уехал на 7 лет в Европу, два года жил в России, просто потому, что не мог найти соперника, который мог бы побить его. Я прервал репетиции из-за съемок в Одессе, однако сразу вернусь в Лос-Анджелес и продолжу работу после этого.

- У вас есть любимая кино- или театральная работа?

- Все они – дети. Какие-то работают, какие-то – нет, эти я никогда не забываю (смеется). Мой первый фильм был «Взвод» Оливера Стоуна, и я никогда не забуду его. Я получил свою роль, потому что Стоун увидел меня в театральной постановке «У Тони есть пистолет». А к фильмам неработающим я все время возвращаюсь мысленно и мечтаю все переделать, сделать что-то другое. Есть актеры, которым все равно, а есть те, которые всегда ищут ответ на вопрос: «Как я мог сделать это лучше?». Даже сегодня я уйду со съемочной площадки и буду думать: «Черт побери! Я мог сделать это лучше!», но в этом и есть прелесть любого жизненного опыта.

- Вам приходится много ездить.

- Это замечательно. Очень глубоко меня впечатлила первая поездка в Африку. Мы снимали кино в Париже. Там была интересная история. В Америке есть строгое правило – перерыв 45 минут и возвращение к работе. Я спрашивал, не пора ли нам вернуться к работе, а они говорили: «Нет, нет, нет», заказывали вино, пили его напротив меня и перерыв длился два часа. К концу недели я к ним присоединялся. В Новой Зеландии мы обедали тем, что могли подстрелить из лука. Это волшебно.

- Вернемся к вашей последней поездке. Как вам работается с одесской командой на съемочной площадке.

- При создании фильма все должны быть на равных – мы части единой команды, которые должны рассказать историю, надеюсь, миллионам людей. И неважно, готовы ли мы к работе или нет, мы должны приходить и работать, потому что это большое удовольствие. Есть те, кто просчитывают все до мелочей, но я не хочу быть математиком. Я хочу быть художником, ведь мы показываем людям зеркало, где отражаются плохие или хорошие вещи. Если мир закончится, то потом кто-то обнаружит наши следы: томик Шекспира, может быть, один-два фильма, как «Касабланка», и игрушка, хранящая тепло детских рук. Все это должен нести в себе актер.

- Сегодня на фоне глубочайшего кризиса в стране я отмечаю тягу к искусству у населения, особенно у молодежи. Какие советы вы могли бы дать начинающим актерам?

- Кризис сейчас во многих странах, и это очень благодатная основа для развития культуры. После Второй мировой войны был невероятный всплеск культуры: писатели писали, актеры и музыканты музыканты играли. Тогда люди, наконец, почувствовали облегчение от невероятного давления. Видеть необычное в обычном – вот основа художественного взгляда на мир. В какой бы стране мы не жили, какие бы кризисы не были, наша задача – видеть красоту в моменте. А что касается советов… Каждый должен использовать свои пять чувств: чувствуйте, смотрите, пробуйте, трогайте все. Тогда вы получите истинное удовольствие! Аминь!