Олег Емцев: люблю пантомиму – и верю, что это, действительно, сильное искусство!

18.10.2006 в 17:58:08|
0 0
Олег Емцев: люблю пантомиму – и верю, что это, действительно, сильное искусство!

Одесситы – весёлые люди, очень любят смех, но ещё больше любят настоящее искусство. Один из самых интересных видов сценического искусства – это Её Величество пантомима. Недавно в одесском Доме клоунов прошла премьера программы «Люблю пантомиму». Её автор – и единственный актер, игравший на сцене, Олег Емцев – известный клоун-мим, также «засветившийся» в своё время в сериале «Маски-шоу».

«Репортёр»: - Информационный повод для нашей встречи – Ваша программа «Люблю пантомиму». Расскажите, как Вы её «собирали», готовили, что она для Вас означает сегодня?

Олег Емцев: - Это не совсем моя авторская программа, если говорить об авторстве… Просто, наверное, я один захотел собрать эти номера – известные благодаря другим мимам – в таком виде. Называется она «Люблю пантомиму», это ностальгическое шоу. Я постарался собрать известные номера пантомимы, новеллы, которые игрались и самим Марселем Марсо, и другими известными мимами, – но уже, к сожалению, забыты. Плюс – есть номера и в моей обработке, и я постарался сделать такое шоу, которое зритель помнит по 70-м годам – где-то вот такого времени. Об этом, в общем, и была программа…

«Р»: - Одесса для Вас, пожалуй, долгие годы была главным городом. А на каких сценических площадках Вы ещё выступали, в каких городах?

О.Е.: - Моя творческая биография велика, можно сказать – я объехал весь Советский Союз с программами, но не как мим-соло, а в эстрадных коллективах с сольным отделением. В общем, нет такой республики, страны, где бы я не был с выступлениями. Это – начиная, приблизительно, с 1972 года…

«Р»: - Я спросил об этом потому, что знаю, что Вы проживаете сейчас, в основном, в Польше, в Кракове. Как Вы там оказались – актёр, который ассоциируется с Одессой? Каково Вам там, продолжаете ли Вы заниматься своим искусством?

О.Е.: - Оказался я там случайно, при помощи друзей. Это было во времена Горбачёва, тогда можно было просто приехать. С нами заключила контракт «Краковска эстрада» – маленький такой, чтобы можно было попробовать… После этого всё и началось, я стал там частым гостем, приезжал с программами, а потом и остался в Кракове. Это были программы – как для детей, так и для взрослых, с иллюзионистами.

«Р»: - То есть, реализуете свои планы?

О.Е.: - Да, реализую, сейчас у меня там есть маленький театр, называется он «На вализках» (это ребята без меня так назвали!) – то есть, «На чемоданах». Есть немалый объём работы – и творческой, и гастрольной.

«Р»: - Вашу программу «Люблю пантомиму» в одесском Доме клоунов предварял Борис Барский. Он обратился к зрителям и сказал что-то наподобие: «Ещё когда «Маски» начинались, Олег Павлович Емцев был нашим учителем». Расскажите об этом периоде, я знаю, что тогда, если не ошибаюсь, в Архитектурном институте была студия пантомимы «Крик», с неё «Маски» и начинались. Расскажите, как тогда всё это происходило?

О.Е.: - Что касается меня, то все это было у меня гораздо раньше, с 1969 года… Дворец студентов… Там был Леонид Семёнович Заславский – у него была студия, а я в это время работал ещё и униформистом в цирке. А то, что сказал Боря – «учителем»… Я просто был одним из первых мимов!.. Я поступил на работу в Одесскую филармонию – как мим. Как мим, я работал очень скромно. У меня была партнёрша, с которой я работал как «нижний», потом я её «перетянул», и мы стали играть номера – как синтез с пантомимой, даже немного с балетом. Это была Тамара Шлапко – достаточно известная артистка, она была балериной, акробатом, лауреатом всесоюзных конкурсов. Поэтому, наверное, Боря так и сказал… Я уже тогда гастролировал, какие-то маленькие сольные номера играл, подражая таким уже достаточно знаменитым клоунам, как Енгибаров, Елизаров… Это всё было раньше. А будущие «Маски» тогда занимались в «Крике», я тоже приходил туда, мы общались, но у меня были и гастроли, я общался и с другими людьми, так что про «учителя» – это, наверное, не очень скромно!

«Р»: - Период сотрудничества с «Масками» – наверное, значительный период, одесситы очень любят «Маски», считают их «своими». А как продолжалось сотрудничество с этой комик-труппой? Вы ведь во многих проектах были задействованы… Что для Вас сотрудничество и работа в «Масках»?

О.Е.: - Наверное, лучше сказать, как началось сотрудничество с «Масками»… Я оставил Одессу, уехал, был какое-то время в Париже. Со мной в Париж поехал Нерсес Мирзоян, который тоже связан с «Масками», много играл. Он сейчас играет как клоун-соло, шарж-шоу у него знаменитое… Я ехал в Париж к Марселю Марсо, к Этьену Декру. Потом я поехал в Америку, меня позвал Гарик, бывший администратор нашей одесской филармонии.

«Р»: - Когда это было?

О.Е.: - Это было… «Маски» тогда уже какие-то первые свои работы сделали… В 80-х годах! Их тогда пригласили в филармонию, они ещё назывались «Смехачи». И когда я вернулся, мы с Жориком Делиевым встретились… Я даже не помню, это был первый сериал, первая серия была «Маски в суде»… И он мне сразу предложил коротенький эпизод – и с этого началось сотрудничество. Я без этих ребят уже не мог, потому что люблю их очень… И по возможности, когда у меня было время или когда было что-то у Жорика, я всегда активно участвовал в проектах. В «Камикадзах» можно было даже свои скетчи короткие предлагать, я их сыграл. Вот так началось – и до сих пор это всё продолжается!

«Р»: - Я большой поклонник пантомимы, смысловой клоунады, а также «Масок». Я помню Ваши роли в «Маски-шоу», во многих сериях. Сейчас, например, на память приходит «Маски в поезде», я помню Вашего персонажа – такого в шляпе, всегда чем-то недовольного. Это Ваша собственная трактовка?

О.Е.: - Я сейчас не могу точно вспомнить, по-моему, я что-то предлагал, или это идея Жорика Делиева… Мы это всё называли «командировочный». Ну, а я хотел снять свой такой сериальчик, где «командировочный» – это человек «шестидесятник», «семидесятник», в этой шляпе…

«Р»: - Если я не ошибаюсь, его так и должны были звать – Палыч?

О.Е.: - Да, так и хотели назвать – Палыч, но образ этот нашёлся от первой серии – «Маски в суде». Удачный образ, он подошёл – видимо, мне он очень подходил, так это видел Жорик, такой типаж. Ну и, чтобы была разница между Барским, Комаровым, наверное, такой образ нужен был, хотя мы, может быть, с Малаховым несколько одинаковые. Так и осталось, потом это всё в «Масках» так и прослеживалось, остался образ Палыча, а сначала это был «командировочный», ну, или «командировочный Палыч».

«Р»: - Расскажите о своём парижском периоде! Вы говорили, что занимались на мастер-классах Декру, Марсо…

О.Е.: - Париж – это вообще интересная тема, там было много людей из России, это было очень интересно. Мы сначала хотели учиться играть на улице, потому что там это – не просто модно или для того, чтобы заработать денег… Это школа такая, «интерактивная», снимаются какие-то блоки у актёров, потому что ты ничем не защищён – у тебя нет ни сценария, ни сюжета, ты выходишь один на улицу – и должен там что-то делать. Мы подсматривали, смотрели очень много, как работают комики, знакомились. Одни работали у Декру, другие в школе Марсо. К сожалению, Марсо нам не пришлось увидеть, он был в то время на гастролях, по-моему, в Греции… Последователь Декру, которого, к сожалению, уже нет, Стив, американец, женат на француженке, они и сегодня проводят эту школу, очень интересная школа. Когда Стив узнал, что я из России, он даже с меня не брал денег за обучение. Урок стоил тогда, по-моему, пятьдесят франков. Мы общались с одной девушкой из Прибалтики, которая занималась в Сорбонне, она говорила по-русски (по-французски из нас никто не говорил) - и «таким макаром» мы общались…

В Париже я попробовал работать в кафе-театрах – и это мне удавалось. Там было всего шесть-восемь минут, потому что есть такое понятие, как «открытая сцена», это был понедельник в театре в «Ти-казино». Этот театр держат дети одного известного комика, который часто очень играл с Луи де Фюнесом, колоритный очень, играл в «Разине», всегда играл или портье, или полицейских. Понедельник был днём открытой сцены – то есть, там можно было просто показаться, даром, если ты подходишь, тебе говорили какие идеи, ты мог туда приходить и там играть. Я встречался там со многими артистами интересными, работал в таких театриках интересных не часто, но достаточно. Конечно, тогда самому нельзя было заключить контракт, это всё было частным образом. Но это было интересно, это была тоже какая-то школа, потому что мы смотрели на это такими глазами, получая именно то, чего нам не хватало именно здесь!

Это был интересный период, в Париже, но и сама жизнь тоже интересна, даже тамошний быт. Русские поздно туда попали, я тоже поздно выехал за рубеж. Но выехал, в общем, легко, потому что много было туристических групп – по-разному можно было сделать визу, поехать с туристами, а потом остаться. Это было не зря, это был свой актив для дальнейшего, я очень много оттуда взял. А в Париже я мечтал побывать всегда, я очень люблю этот город – и всё, что связано с Францией. Я, можно сказать, жил Парижем, очень много ходил пешком, гулял. К тому времени там уже оказалось много наших людей, даже был один бывший артист нашей филармонии, Пётр Капличенко – он там уже жил, с «нормальными» документами. Он мне в бытовом плане очень помогал, и из Харькова один человек тоже помогал мне, поэтому мне повезло, можно сказать…

«Р»: - Олег Павлович, хочу привести две короткие цитаты и, отталкиваясь от них, задать вопрос. Первая цитата – с персонального сайта руководителя «Масок» Георгия Делиева. О Вас: «Емцев Олег Павлович, блестящий актер, комик-мим, в настоящее время остаётся чуть ли не единственным исполнителем классической пантомимы на всём постсоветском пространстве и за рубежом». И вторая цитата – из статьи журналистки Марии Гудымы. Статья о том, что в феврале этого года состоялся вечер в Доме актеров, посвящённый 40-летию одесской пантомимы, на котором выступали, в том числе, и Вы, выступали Нерсес Мирзоян, Владимир Цыпин, Юрий Комаров, Алёна Перфильева. Итак: «После вечера они невесело шутили о том, что пантомима сейчас не очень востребована, в советские времена она находилась в лучшем положении. Ведь даже цензура не знала, что с ней делать и к чему придираться, особенно если речь шла об одесской пантомиме, ведь молчащий одессит – это парадоксально, в этом заключен некий вызов и подвох». Опираясь на эти утверждения, задаю Вам вопрос. Как Вы считаете, сегодня пантомима сама по себе востребована? Она получает энергетику от зрителя? Какого сегодня положение пантомимы – в том же шоу-бизнесе?

О.Е.: - Пантомима – это (я не помню точно, кто это говорил) самое древнейшее искусство после, быть может, наскальных рисунков. Люди ещё не говорили, и нужно было показывать, например, как был на охоте или что-то другое… А сейчас… Всё зависит от исполнителя! Она всегда востребована, просто чисто пантомимическое искусство то умирает, то опять возрождается. Я уже об этом как-то говорил, и не только я. Опять же кого-то цитирую – «у неё такая карма». Это если говорить об искусстве пантомимы как моно, мим-соло.

Если говорить о том, как от зрителя идёт энергетика, то это зависит от качества исполнения самого мима, потому что это искусство очень условное, оно, действительно, не всеядное. В советское время было удивительно, что одессит – ещё и молчит, и в руководстве не всегда были люди, способные это понимать. Классическую музыку они должны были понимать, это было обязательно, а мимы, фокусники были как фигляры, как бы «эстрадный цех», это потом, после классики… Ну и важно ещё, что это Одесса, а не Москва, потому что если что-то в этом плане делалось, то в Москве – как в столице. Там был Елизаров, мы с ним общались – у него, конечно, тоже не так уж всё гладко было… В Одессе это всё с юмором было, и энтузиастов в этом городе было предостаточно – это были и моно-мимы, и коллективы, всегда была даже конкуренция. А потом уже, когда появился Вячеслав Полунин, это стало очень серьёзно. Хотя, мы говорим о «чистой» пантомиме, потому что Полунин прошёл это – он классный мим, но он клоун. А «чистых» мимов, может это и не скромно, но как я посмотрел сам – хотя меня и не было долго – очень мало, даже и в Польше, моно-мимов, поэтому и программу я такую сделал – «Люблю пантомиму», я не могу иначе. Я люблю – и верю, что это действительно сильное искусство. Слова не всё говорят, как сказал Мейерхольд. Это искусство будет жить, потому что есть люди, которые это ценят, понимают и знают. Но обязательно нужно публику готовить, она должна это знать, сейчас это даже и популяризировать нужно, теперь мы форматы новые ищем. И Марсо когда-то говорили: «Это классно, но тихо». Поэтому иногда исполнителю и приходится играть какие-то вещи, как с эстрады. Я и сам это понимал, когда готовил свою программу, и мне говорили, что нужно, как мы говорим, какие-то «поддавки» делать. Нельзя сразу утомить, потому что это действительно тихо, без декорации, а современный зритель к таким шоу не привык. Может быть, и неправильно называть эту программу шоу, потому что шоу – это свет, эффекты, шум…

«Р»: - У меня есть ещё один, к сожалению, последний вопрос. Вы сейчас в Кракове больше, чем в Одессе. А одесситы увидят какие-то ещё Ваши программы в будущем?

О.Е.: - Я надеюсь на это! Сейчас готовлю новую программу, может быть, на другой площадке. То есть – что-то будет!

«Р»: - То есть, можно сказать, что Олег Емцев ещё выступит на одесской сцене?

О.Е.: - Да, выступлю: поменяю программу и обязательно это сделаю!

Беседовал Сергей Ляликов.


Внимание! Обнаружив ошибку или неточность в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl+Enter. Далее следуйте инструкциям. Редакция сайта заранее благодарит всех бдительных читателей!

Новости Одессы

Интервью

Престижный диплом и гарантированное трудоустройство: почему абитуриенты выбирают социально-правовой факультет Национального университета «Одесская юридическая академия»

Выбор учебного заведения – задача не менее ответственная, чем выбор самой профессии. Но не менее важно выбрать факультет и определиться с будущей специальностью, которая соответствует всем чаяниям и требованиям абитуриента.

11.02 в 14:31:00|Общество
1 0
Все интервью